Неточные совпадения
В 1835 году Николай Петрович вышел из университета кандидатом, [Кандидат — лицо, сдавшее специальный «кандидатский
экзамен» и защитившее специальную письменную работу по окончании университета,
первая ученая степень, установленная в 1804 г.] и в том же году генерал Кирсанов, уволенный в отставку за неудачный смотр, приехал в Петербург с женою на житье.
Дед Аким устроил так, что Клима все-таки приняли в гимназию. Но мальчик считал себя обиженным учителями на
экзамене, на переэкзаменовке и был уже предубежден против школы. В
первые же дни, после того, как он надел форму гимназиста, Варавка, перелистав учебники, небрежно отшвырнул их прочь...
Через день, прожитый беспокойно, как пред
экзаменом, стоя на перроне вокзала, он увидел
первой Алину: явясь в двери вагона, глядя на людей сердитым взглядом, она крикнула громко и властно...
На
первой и второй являлись опять-таки «
первые ученики», которые так смирно сидят на лекции, у которых все записки есть, которые гордо и спокойно идут на
экзамен и еще более гордо и спокойно возвращаются с
экзамена: это — будущие кандидаты.
Все это рваное, линючее, ползет чуть не при
первом прикосновении. Калоши или сапоги окажутся подклеенными и замазанными, черное пальто окажется серо-буромалиновым, на фуражке после
первого дождя выступит красный околыш, у сюртука одна пола окажется синей, другая — желтой, а полспины — зеленой. Белье расползается при
первой стирке. Это все «произведения»
первой категории шиповских ремесленников, «выдержавших
экзамен» в ремесленной управе.
Шел я далеко не таким победителем, как когда-то в пансион Рыхлинского. После вступительного
экзамена я заболел лихорадкой и пропустил почти всю
первую четверть. Жизнь этого огромного «казенного» учреждения шла без меня на всех парах, и я чувствовал себя ничтожным, жалким, вперед уже в чем-то виновным. Виновным в том, что болел, что ничего не знаю, что я, наконец, так мал и не похож на гимназиста… И иду теперь беззащитный навстречу Киченку, Мине, суровым нравам и наказаниям…
Этот
первый завтрак служил для Галактиона чем-то вроде вступительного
экзамена. Скоро он почувствовал себя у Стабровских если не своим, то и не чужим. Сам старик только иногда конфузил его своею изысканною внимательностью. Галактион все-таки относился к магнату с недоверием. Их окончательно сблизил случайный разговор, когда Галактион высказал свою заветную мечту о пароходстве. Стабровский посмотрел на него прищуренными глазами, похлопал по плечу и проговорил...
[Выпускные
экзамены первого курса лицеистов происходили в 1817 г.] Тут мы уже начали готовиться к выходу из Лицея.
Товарищи никогда не могли постигнуть, где он находил время для занятий наукой, но тем не менее все
экзамены и очередные работы он сдавал отлично и с
первого курса был на виду у профессоров.
Перед
экзаменом инспектор-учитель задал им сочинение на тему: «Великий человек». По словесности Вихров тоже был
первый, потому что прекрасно знал риторику и логику и, кроме того, сочинял прекрасно. Счастливая мысль мелькнула в его голове: давно уже желая высказать то, что наболело у него на сердце, он подошел к учителю и спросил его, что можно ли, вместо заданной им темы, написать на тему: «Случайный человек»?
Зато тем великолепнее показала себя пятая рота. Молодцеватые, свежие люди проделывали ротное ученье таким легким, бодрым и живым шагом, с такой ловкостью и свободой, что, казалось, смотр был для них не страшным
экзаменом, а какой-то веселой и совсем нетрудной забавой. Генерал еще хмурился, но уже бросил им: «Хорошо, ребята!» — это в
первый раз за все время смотра.
Все шло отлично до латинского
экзамена. Подвязанный гимназист был
первым, Семенов — вторым, я — третьим. Я даже начинал гордиться и серьезно думать, что, несмотря на мою молодость, я совсем не шутка.
Между прочим, подходило понемногу время
первого для фараонов лагерного сбора. Кончились
экзамены. Старший курс перестал учиться верховой езде в училищном манеже. Господа обер-офицеры стали мягче и доступнее в обращении с фараонами. Потом курсовые офицеры начали подготовлять младшие курсы к настоящей боевой стрельбе полными боевыми патронами. В правом крыле училищного плаца находился свой собственный тир для стрельбы, узкий, но довольно длинный, шагов в сорок, наглухо огороженный от Пречистенского бульвара.
Только спустя несколько минут он сообразил, что иные, не выдержавши выпускных испытаний, остались в старшем классе на второй год; другие были забракованы, признанные по состоянию здоровья негодными к несению военной службы; следующие пошли: кто побогаче — в Николаевское кавалерийское училище; кто имел родню в Петербурге — в пехотные петербургские училища;
первые ученики, сильные по математике, избрали привилегированные карьеры инженеров или артиллеристов; здесь необходимы были и протекция и строгий дополнительный
экзамен.
— Намерение моё очень простое: всякий, кто видит, что жизнь плоха, обязан рассказать это и другим, а всё надо начинать с детей, оттого я и хочу быть учителем, а вас прошу о помощи, я же готов, мне только сдать
экзамен и на
первое время несколько рублей надо…
Иногда Аграфена Петровна начинала тревожиться и производила мне свой собственный
экзамен: на
первом плане аппетит, потом сон, потом настроение духа.
— К рождеству я отваляю всю юриспруденцию, — коротко объяснил он мне. — Я двух зайцев ловлю: во-первых, получаю кандидатский диплом, а во-вторых — избавляюсь на целых три месяца от семейной неволи… Под предлогом подготовки к
экзамену я опять буду жить с тобой, и да будете благословенны вы, Федосьины покровы. Под вашей сенью я упьюсь сладким медом науки…
Прошло около пяти лет после этого случая. Корпелкин, сын бедных родителей, жил дома, перебиваясь кой-как дешевыми уроками, которые давали ему рублей около восьми в месяц.
Первые два года, впрочем, он горячо принялся готовиться в университет, хотел держать
экзамен, причем сильно рассчитывал на обещанный урок у одного купца, чтобы добыть необходимые на поездку деньги, но урок этот перебил его бывший товарищ по гимназии Субботин.
Мать дала мне обещание, что по
первому летнему пути она приедет в Казань и проживет до окончания
экзаменов, а после гимназического акта, который всегда бывал в
первых числах июля, увезет меня на вакацию в деревню, где я проживу до половины августа.
«Я приеду к тебе в Петербург, но только после
экзаменов. Если ты согласишься, мы проживем лето где-нибудь на даче, и я немного подготовлюсь, чтобы не было трудно на
первых порах на курсах».
Для полноты воспроизведения устройства школы следует сказать, что ученики
первого класса только частию и предварительно оставались в нашей
первой палате, но приближающиеся к
экзамену в Дерптский университет перемещались в две большие комнаты над нашими дортуарами, так называемом педагогиуме, находившемся и в умственном и в нравственном отношении под руководством Мортимера.
Но вот начались и самые
экзамены, и сдавались мною один за другим весьма успешно, хотя и с возрастающим чувством томительного страха перед греческим языком. Мучительное предчувствие меня не обмануло, и в то время, когда Ап. Григорьев радостный принес из университета своим старикам известие, что кончил курс
первым кандидатом, я, получив единицу у Гофмана из греческого языка, остался на третьем курсе еще на год.
— Вот видите, что я вижу из ваших предположений, — рассуждал Владимир Андреич. — Вы еще не начали заниматься, а времени уж у вас много пропущено, а следовательно, я полагаю, что вам трудно будет выдержать
экзамен. Это я знаю по себе — я тоже
первые чины получал по
экзаменам; так куда это трудно! Ну, положим, что вы и выдержите
экзамен, что ж будет дальше?
Богу одному разве известно, чего стоило моему герою прийти в
первый раз в школу; но
экзамен он выдержал очень хорошо, хотя и сконфузился чрезвычайно.
В конце
первой недели великого поста соседний дом запустел; ни девушки, ни дамы, ни господина в бекешке не стало видно: они уехали. Трудно описать, как Павлу сделалось скучно и грустно; он даже потихоньку плакал, а потом неимоверно начал заниматься и кончил вторым кандидатом. Профессор, по предмету которого написал он кандидатское рассуждение, убеждал его держать
экзамен на магистра. Все это очень польстило честолюбию моего героя: он решился тотчас же готовиться; но бог судил иначе.
Дома он действительно, как говорила титулярная советница, вел самую однообразную жизнь, то есть обедал, занимался, а потом ложился на кровать и думал, или, скорее, мечтал: мечтою его было сделаться со временем профессором; мечта эта явилась в нем после отлично выдержанного
экзамена первого курса; живо представлял он себе часы
первой лекции, эту внимательную толпу слушателей, перед которыми он будет излагать строго обдуманные научные положения, общее удивление его учености, а там общественную, а за оной и мировую славу.
До 1828 года Загоскин ничего не напечатал; литературная деятельность его как будто приостановилась; на это были следующие причины; во-первых, он усердно занялся своей хлопотливой должностью; во-вторых, ему очень не нравилась служебная перспектива в чине вечного титулярного советника, потому что не воспитывавшись ни в одном казенном заведении, он не мог быть произведен в следующий чин, и Загоскин решился выдержать
экзамен для получения чина коллежского асессора.
И дивеса действительно деялись непонятные: был у этой госпожи старший сын в училище, и был он
первый потаскун, и ленивый нетяг, и ничему не учился, но как пришло дело к
экзамену, она шлет за Пименом и дает ему заказ помолиться, чтоб ее сына в другой класс перевели.
В
первых числах августа начались у него переэкзаменовки и приемные
экзамены, а после Успеньева дня — классные занятия.
Жизнь в раю была для него
первою школой жизни, причем, впредь до наступления известной духовной зрелости, в нем оставалась возможность зла и греха, и каждый новый урок самопознания мог оказаться для него роковым
экзаменом.
— Ну что? Как
экзамены? — было
первым ее вопросом, когда я прибегала к ней в лазарет, урвав две-три свободные минутки.
Наступил день
первого и потому особенно страшного для нас
экзамена. Хотя батюшка был очень добр и снисходителен, но кроме него присутствовали и другие ассистенты-экзаменаторы, в том числе чужой священник, с академическим знаком и поразительно розовым лицом, пугавший нас своим строгим, несколько насмешливым видом.
Во-первых, назавтра, в понедельник, ему предстояло держать
экзамен по математике; он знал, что если завтра ему не удастся решить письменную задачу, то его исключат, так как сидел он в шестом классе два года и имел годовую отметку по алгебре 2 3/4.
В Дерпте, когда я сдавал
первую половину
экзаменов ("rigorosum") как специально изучающий химию, я должен был выбрать четыре главных предмета и сдать их в один день. Но все-таки это было в два присеста, по два часа на каждый, и наук значилось всего четыре, а не восемь, если не десять.
В Дерпте не было и тогда курсовых
экзаменов ни на одном факультете. Главные предметы сдавали в два срока:
первая половина у медиков"philosophicum"; а у остальных"rigorosum". Побочные предметы дозволялось сдавать когда угодно. Вы приходили к профессору, и у него на квартире или в кабинете, в лаборатории — садились перед ним и давали ему вашу матрикульную книжечку, где он и производил отметки.
И меня с
первых же недель потянуло назад, в Петербург, где я принужден был бросить
экзамены.
Когда мы к 1 сентября собрались после молебна, перед тем как расходиться по классам, нам, четвероклассникам,объявил инспектор, чтобы мы, поговорив дома с кем нужно, решили, как мы желаем учиться дальше: хотим ли продолжать учиться латинскому языку (нас ему учили с
первого класса) для поступления в университет, или новому предмету, «законоведению», или же ни тому, ни другому. «Законоведы» будут получать чин четырнадцатого класса; университетские — право поступить без
экзамена, при высших баллах; а остальные — те останутся без латыни и знания русских законов и ничего не получат; зато будут гораздо меньше учиться.
Кончились переходные
экзамены из шестого класса в седьмой. Это были
экзамены очень трудные и многочисленные, — и письменные и устные. Сдал я их с блеском и в душе ждал, но боялся высказать громко: дадут награду
первой степени. Очень хотелось, как в прошлом году, получить книги, да еще в ярких, красивых переплетах.
Сдавали весною
экзамен по средней истории. Требовалось знать прочитанный Васильевским курс (развитие общественно-экономических отношений в
первые века средней истории); это — по билетам. Кроме того, по учебнику Шульгина требовалось знать фактическую историю и хронологию средних веков. Я подготовился хорошо, на
экзамен шел уверенно. Экзаменовал Васильевский, ассистентом был Кареев. Васильевский спросил...
Только что кончились переходные
экзамены из пятого класса в шестой. Было то блаженство свободы, отсутствия нависшей угрозы, заслуженного права на отдых, какое бывает только после
экзаменов. Да еще в
первый раз я получил награду
первой степени. До тех пор я переходил из класса в класс с наградой второй степени, — похвальным листом. Теперь я должен был получить какую-нибудь хорошую книгу в красивом переплете.
Ежели желаете знать, так мне один только его
экзамен на
первый чин триста рубликов стоил!
Ольга Елецкая уже здесь. Она
первая подходит ко мне и целует меня тоже по-институтски. Потом со скамейки поднимается та «трагическая» девушка грузинского типа с пепельными волосами, которая так талантливо читала на
экзамене.
За стеклянной дверью —
первый и второй драматические курсы. У третьекурсников и третьекурсниц нет своего класса. У них уже не читают лекций: все занятия носят практический характер и происходят там внизу, на сцене школьного театра, где мы держали
экзамен.
— В простых нарядчиках. Пандекты и всякие другие атрибуты — похерил. И повторяю: прими меня вот сейчас же и предоставь без
экзамена свидетельство
первого разряда — я бы пренебрег.
Царапкин опять усмехнулся и бойко, как
первый ученик на
экзамене, заговорил о необходимости рационализации производства, увеличения производительности труда, снижении себестоимости.
Окончив одним из
первых курс медико-хирургической академии, он пожелал уехать из Петербурга, чтобы в провинциальном уединении готовиться к докторскому
экзамену, и принял место врача в одном из кавалерийских полков, расположенных под Киевом.
— Так вот я и хотел, добрейший Иван Прокофьич, предложить вам… по приятельству… как ваш однокурсник… Вы, конечно, выдержите
экзамен по
первому разряду. Два года обеспеченного существования… Это был бы простой заем… а вовсе не одолжение. Вы понимаете… Я не хочу корчить из себя мецената. А с другой стороны, мы с вами не в таких дружеских отношениях, чтобы я мог себе позволить делиться с вами моим избытком.
— Сдавайте
экзамен, и будем вместе работать. Я вас зову не на легкую наживу. Придется жить по — студенчески… на
первых порах. Может, и перебиваться придется, Заплатин. Но поймите… Нарождается новый люд, способный сознавать свои права, свое значение. В его мозги многое уже вошло, что еще двадцать-тридцать лет назад оставалось для него книгой за семью печатями. Это — трудовая масса двадцатого века. Верьте мне! И ему нужны защитники… — из таких, как мы с вами.
Быстро, быстро несутся воспоминания, приближаясь к роковому моменту.
Первые лекции,
экзамены, кружок товарищей, споры, — споры без конца на отвлеченные темы в наполненной табачным дымом комнате, мечты об идеалах, славе, исполненном долге…
Пик увидал ее
первый раз на выпускном
экзамене, где она пела, как Пери, одетая в белое платье, и, рыдая, прощалась с подругами детства, а потом произошла вторая, по-видимому, очень значительная встреча на летнем празднике в загородном герцогском замке, где Пеллегрина в скромном уборе страдала от надменности богато убранных подруг, которые как только переоделись дома, так и переменились друг к другу.